|
стенограмма по отрезанию Олега Козырева22.03.2005
Запись началась с небольшим запозданием….
Денис Шевченко: …Получается члены совета, нашего, который насчитывает больше, по-моему, больше дести человек. Все они единогласно, глубоко исследовав это дело, приняли решение о том, что отрезание справедливо.
Андрей Антосяк: Нет, единогласно и глубоко исследовав, я не писал.
Денис Шевченко: Ты можешь дать конкретные имена из совета, которые не поддержали идею отрезания.
Андрей Антосяк: Ну, может быть, Игорь расскажет, о том, как это было на совете. Я присутствовал, на этом совете, где он спрашивал, мнение каждого члена совета по этому делу, т.е. и несколько раз выслушивал мнение, мнения были разные.
Денис Шевченко: Просто, я не был, поэтому спрашивал.
Андрей Антосяк: Понятно
Игорь Жеребцов: Я хотел бы открыть библию. Мы договорились, у нас не будет обсуждения, а только ответы на вопросы. Чтобы изначально мы настроились на духовный лад.
Мудр ли и разумен кто из вас, докажи это на самом деле добрым поведением с мудрою кротостью. (Иак.3:13)
Мне бы очень хотелась, чтобы наша встреча сегодня от начала и до конца прошла, в добром поведении и с мудрой кротостью, т.е. чтобы изначально мы даже задавая вопросы или обличая мы имели в сердце доброту. И мне кажется, это очень важно. Даже если у нас есть какие-то вопросы или даже подозрение у нас или не согласие. Это очень важно, чтобы изначально мы, вы знаете, есть такая вещь, даже если человек как бы ну предполагаемый виновен, есть такая понятие, как презумпция не виновности, поэтому даже если ты задаешь вопросы какие-то, ну имей правильную добрую тональность, есть очень важная вещь тональность. Ну.. как ты задаешь вопросы, как ты себя ведешь. Это видно очень хорошо. И соответственно мы постараемся ответить на все. Еще раз, вот что я хочу сказать, если мы сегодня до девяти часов не ответим на все вопросы. Я уже некоторым обещал, в следующий вторник мы опять здесь встретимся и продолжим наше общение. Мы не намеренны закрыть двери и все такое, т.е. сразу настроимся на какой-то правильное духовное отношение. Вот.
По поводу того, как решалось с отрезанием Олега. Я объясню. Попробую по числам, если я смогу вспомнить, если ктотто знает по другому поправит меня.
В самом начале марта Андрей из-за того, что он читает письма на форуме, он позвонил время от времени, он позвонил мне. Вот письмо Олег написал письмо вот такого содержания, несколько слов сказал об этом. Я говорю ну понятно., говорю. Давай тогда как то обсудим эту вещь.
Через несколько дней после этого, мы собрались темя регионами, работающими на Церковь Север, Восток и Юго-Восток. Сейчас мы собираемся работающими на церковь в Москве по группам регионов. Начиная с марта, мы собираемся такой командой. В частности, вот мы собирались в начале марта. Первого или второго марта, по-моему, первого марта – это было.
Вот, мы собрались и тогда там были вопросы у работающих на Церковь об этом потому, что Олег находится в нашем регионе. И он хотел, ну нам хотели задать вопросы, как , как такая ситуация. Вот Олег написал письмо, что вы будите делать, как вы будите реагировать. И мы старались всячески объяснить работающим на Церковь, как мы видим Олега. В частности Сережа много делился о служении Олега, в нашем регионе о том, что он делает, как он поступает.
И тогда было больше и больше вопросов с нашей стороны, то есть почему об этом вопрос есть. И тогда был вопрос о том, что, ну вот, он написал письмо, в котором однозначно видно его призыв не общаться с лидерами Новосибирской Церкви, т. е. однозначно звучит призыв к отделению от этих людей. Не общению, соответственно к отделению. И тогда нам объяснили, что он не только, мы тоже это понимаем, но это звучало со стороны тоже, что Олег не просто часть Северного региона, в котором он может быть и служит и делает, какое то служение и всё, вот, но он также и часть Церкви в Москве всей и часть Церквей по всей Евразии. Соответственно мы должны рассматривать его не только на каком то местном уровне, но и тоже услышать, то, как он влияет на отношение с учениками в частности, в Новосибирске или московских учеников, как он… ну буквально прозвучало, такие вещи сталкивает московских с Новосибирскими. Соответственно мы слышали много. И я задавал несколько вопросов. Расскажите нам, как ученики в ваших регионах в частности Восточный и Юго-восточный, какая реакция есть у учеников, на письма Олега. Т. е. скажем, какой плод, этих писем есть в группах, которых вы видите, соответственно. Ну, я говорю на том собрании. Нам рассказали, что есть ряд ситуаций, когда это приводило к ослаблению духовности ряда учеников. Как кто-то, как-то на основании этих писем ослабевал духовно и уходил из Церкви, т.е. нам говорили это конкретные люди.
Когда обсуждали там, обсуждение пришло к тому, что нам надо сделать все, нам надо написать братьям в Новосибирск, для того чтобы…
Пришли еще люди и были перестановки в зале, шум.
Кто-то: Можно покороче Игорь.
Игорь Жеребцов: Я могу покороче.
Кто-то: Самое главное, а то не успеем.
Игорь Жеребцов: Я объясняю, потому что я получил письмо от группы учеников входящих в ответственность Олега Козырева, они вот написали:
Цитата:
«Мы просим Игоря Жеребцова, чтобы для нашей группы домашних церквей, он объяснил, в чем конкретно состоит ложь, клевета и действия, приводящие к расколу (факты), на основании которых отрезали Олега Козырева».
Вот, то есть, я объясняю это для того, чтобы потом, вопросов не было.
Беспятов Рома: В нашу Церковь, как мы считаем, входит так же и Олег.
Игорь Жеребцов: да
Беспятов Рома: Мы хотели, что бы это было в присутствие Олега так же.
Игорь Жеребцов: Что?
Беспятов Рома: Рассмотрения. Для того, чтобы мы могли услышать не только твою сторону, но и его.
Лев Макаров: Этот, в начале, вопрос был.
Игорь Жеребцов: Да, я ответил.
Беспятов Рома: А я знаю, то есть смысл этого послание не в том, что мы просто хотим что-то узнать, мы хотим узнать это с двух сторон.
Игорь Жеребцов: Но вы можете его сторону узнать, когда вы захотите.
Беспятов Рома: Мы это уже сделали.
Игорь Жеребцов: Ну отлично, а вы тогда можете задать мне эти вопросы.
Беспятов Рома: Дело вот в чем, что… я считаю, что мнение общины в данном случае, оно может…. Т.е. община может принять решение, правильно? То есть не только лидеры, но и община. Вот, и я как бы хотел, чтобы все тут присутствующие проголосовали за то, что может ли Олег присутствовать здесь, для того, чтобы такое обсуждение произошло. Нас тут достаточно много, больше, чем 11 человек. И мы можем решить мнением общины, можем ли мы ему разрешить высказаться, или нет.
Игорь Жеребцов: Не, ну голосовать мы можем, мы проголосуем. Только я скажу следующее, эту встречу организовал не ты, не эта группа. Эту встречу организовали лидеры. И они решают, как здесь будет….
Беспятов Рома: Но они часть общины.
Игорь Жеребцов: Подожди, дайте я договорю, хорошо? Поэтому вы можете проголосовать. Олег может сюда прийти. Но у меня будет полностью право уйти отсюда. Потому, что я принял решение – я ему сказал об этом, что я не буду общаться с ним до тех пор, пока он не покается во лжи. Я же имею право на это?
Беспятов Рома: Как и каждый из нас, но мы не можем следовать мнению лидера, который не разделяет мнение учеников.
Игорь Жеребцов: Хорошо, ну я уйду, а вы можете остаться тогда. Разговора не получится.
Беспятов Рома: Я не говорю о разговоре. Тут вопрос такой, что принято решение, да? С которым, я знаю, что большинство не согласно. Правильно? Вот.
Игорь Жеребцов: Большинство этой группы, или большинство церкви?
Беспятов Рома: Большинство известных мне учеников. Вот, и существует ли выход из этой ситуации, то есть каким способом наше несогласие может найти выход, если Олег вне общения. То есть мы хотим слышать обе стороны. Т.е. я лично не принимал решения его отрезать. Я с этим не согласен. Т.е. каким образом я могу решить свои разногласия? То есть я, например, ничего не знаю о ситуации в Нижнем Новгороде.
Голоса: В Новосибирске.
Беспятов Рома: В Новосибирске, да. Вот и по тем свидетельствам, которые я читал, на том же форуме, люди пишут о том, что да – это правда. И то, что они пишут, что практика, когда применяется «подойди к шкафу»… по моему, ну вот лично я, если бы ко мне такое применили то я даже не могу сказать, что я бы сдержался, я мог бы и нагрубить. Или применить силу… потому, что для меня это просто оскорбление.
Андрей Антосяк: Для меня тоже.
Игорь Жеребцов: Хорошо, то есть…
Беспятов Рома: Может ли такой человек быть лидером? Вопрос, откуда мы знаем?
Игорь Жеребцов: Изначально мы решили… изначально, то мы будем отвечать по мере поступления вопросов. Т.е. если ты хочешь прервать мой ответ на вопросы поставленные, мы можем прерваться, можем начать обсуждать это. Более того, мы решили изначально, что не обсуждение сегодня. Сегодня будут ответы на вопросы. Ответы на вопросы. Поэтому если ты хочешь ответы, я отвечаю. Т.е. заставить меня сделать что-то – против моих убеждений… я не буду делать это. Также, как и тебя не заставишь, правильно? Делать? Поэтому у меня вопрос, мне продолжать это, или нет?
Игорь Распутный: Можно я, сейчас… Можно по структуре... совета Северного региона. Хотел бы попросить на данном этапе у нас есть встреча, на которую Игорь предложил со своей стороны просто ответить на вопросы. У нас есть прекрасная возможность не в холле, не еще где либо задать вопросы. Просто напрямую задать вопросы. Давайте используем этот шанс сегодня, а что будет дальше – время покажет. Но сегодня есть возможность, давайте сделаем это. Моя просьба.
Лев Макаров: И еще одно маленькое… Просто дело в том, что Рома сказал, и я этот вопрос задавал про Олега Козырева, то есть как мы без него здесь будем обсуждать… Вот, я лично например – это против моей совести, если мы про Олега будем говорить без него. Я это считаю неправильно. Но можем какие-то вопросы задать и вот об этом сейчас можем поговорить, да? Лидерству… вот, это хорошая возможность, как сказал Игорь….
Беспятов Рома: Можно я отвечу? Просто я считаю, что эта ситуация, ее можно замалчивать, говорить о чем-то другом, можно об этом забыть и все.
Лев Макаров: Нужно предложить тогда встретиться в следующий раз вместе с Олегом.
Беспятов Рома: Я не слышал, что это вообще возможно.
(несколько голосов - неразборчиво)
Сергей Анохин: Мы могли бы уже обсуждать.
Беспятов Рома: Я не об этом спросил. Я спросил более определенно, может ли быть голосованием решена подобная вещь.
Игорь Жеребцов: Может быть. Я уже сказал – может быть. Но тогда мы нарушаем принятый порядок на эту встречу. И тогда что мы сделаем… мы сделаем это… мы пример решение. И тогда те, кто решат, что они не будут здесь – они уйдут.
Беспятов Рома: (неразборчиво) решение?
Игорь Жеребцов: Да, это будет их решение. И я вам сказал о своем решении. И объяснил его, почему мои убеждения такие. Вот и все. Если вы хотите сделать это… ну, чтобы Олег пришел и адресовать ему вопросы, ну я могу уйти, это не проблема. То есть это помещение не куплено мной, чтобы не пускать сюда Олега. Вы поймите. То есть если вы хотите задать вопросы Олегу – задайте. Если вы хотите задать вопросы мне – задавайте их здесь сейчас.
Беспятов Рома: Игорь, ты настаиваешь на том, чтобы я в частности разделял твое мнение, правильно?
Игорь Жеребцов: Нет.
Беспятов Рома: Как? Ты лидер региона. Ты изложил какое-то свое мнение, которое считаешь и моим тоже, правильно?
Игорь Жеребцов: Нет.
Беспятов Рома: Коль скоро ты в моем регионе.
Игорь Жеребцов: Нет, я не заставлял тебя с ним (неразборчиво – считаться?).
Беспятов Рома: Я не говорю о том, что заставлял, только считаешь… поэтому я хотел бы поддерживать тебя, но если я этого сделать не могу, я тебе об этом говорю, правильно?
Игорь Жеребцов: Да, ты имеешь право.
Беспятов Рома: Вот, и я бы хотел, чтобы возможность решить эту ситуацию было. Сейчас ее просто нет. То есть если одна из сторон может высказываться, а вторая нет, то вопрос не решается.
?: Можно?
Игорь Жеребцов: Леша поднимал руку раньше…
Алексей Рачеев: Мне кажется, в двух словах… Мне кажется сейчас…
?: Представиться, может.
Алексей Рачеев: Леша Рачеев, Северный регион. (неразборчиво) Олег Козырев… Вопрос такой. Мне кажется сейчас речь идет о чем. Что человек был отрезан за конкретный грех. То есть если, допустим мы возьмем грех курения или грех прелюбодеяния то у него первое предупреждение, второе предупреждение. Если есть факт, то есть последствия. То мы не обсуждаем, пока не встречаемся с ним, (неразборчиво), почему человек был отрезан потому, что был факт. Т.е. был конкретный факт. Т.е. сейчас я так понимаю почему мы не встречаемся на встречу, чтобы обсудить. Потому, что есть факт. То есть сейчас есть просто много разных вопросов…
?: Какой факт?
Беспятов Рома: Нет фактов! Именно он и подлежит сомнению.
Алексей Рачеев: Факт это три письма.
Беспятов Рома: Нет трех писем. О чем речь?
?: Можно по существу.
?: У меня предложение тогда есть мы можем сейчас проголосовать за… с учетом того, что ты сказал. Чтобы пришлось согласиться, что Олег будет здесь. Тогда мы так и сделаем.
Андрей Антосяк
?: На следующем собрании.
(голоса, шум, неразборчиво)
Володя Нестеров: А еще один вопрос можно? По существу. Олег приходил на собрание. То есть просто приходил в этот клуб, который снимает… церковью. И ему грозили милицией, что он вообще здесь не может присутствовать. Правда это, или вымысел?
Алексей Рачеев: Я могу ответить на этот вопрос. Действительно, я….
?: Можно соблюсти порядок вопросов.
Беспятов Рома: У меня предложение было проголосовать.
Андрей Антосяк: Про собрание надо определиться.
Игорь Жеребцов: Давайте так. Если мы определяемся с порядком собрания, тогда мы определяемся с порядком собрания. Вот было предложение проголосовать. Голосовать за то, чтобы, чтобы… еще раз можешь сказать что?
Роман Беспятов: Чтобы Олег присутствовал на… то есть мог высказать свою точку зрения, ему могло ответить лидерство и чтобы мы могли принять решение, как община, и соответственно вынести решение. Сегодня Олег должен приехать. То есть он не будет сюда ломиться, он просто приедет узнать, до чего мы договорились.
?: Игорь
Дмитрий Захаров: Дмитрий Захаров, Северный регион. Просто если сейчас проголосуют, ты не добьешься своего.
?: Ну Игорь уйдет.
Роман Беспятов: Нет, могу заметить, что… я считаю, мнение общины важнее мнения любого лидера…
Дмитрий Захаров: Я все понимаю, речь о тебе, понимаешь? Ты не добьешься своего.
Роман Беспятов: Я своего ничего не хочу добиться.
Дмитрий Захаров: Ты хочешь, чтобы обе стороны присутствовали, этого здесь не будет.
Роман Беспятов: Но если одна из сторон отказывается участвовать в обсуждении, ну это как бы минус этой стороне и всё… мне не чего сказать или она, хочет промолчать.
Шум. Несколько голосов.
Роман Беспятов: Я лично ни чего не хочу, т.е. меня интересует общественное мнение.
?: У меня вопрос. Эта группа представляет мнение общины?
Роман Беспятов: Любая группа представляет общину.
?: Группа представляет мнение группы.
Роман Беспятов: Не мнение. Мы просто являемся частью общины.
?....мнение общины
Игорь Жеребцов. Да! Да! простите, давайте вопросы.
Петя Малафеев: Игорь ответь. Не я хотел бы братьев призвать, то, что я вижу, это не зависит от лидерства и так далее, все-таки до сих до не было озвучено адекватно и понятно причины которые побудили лидеров… поэтому может мы действительно выслушаем? Мы можем не согласиться с этим. Но я думаю, логично выслушать. Пока нет Олега Козырева.
Роман Беспятов: Если предполагается…
Игорь Жеребцов: Уже несколько минут…. Я буду предупреждать.
Роман Беспятов: Оба-на…
Игорь Жеребцов: Ну не в плане от общины отрезать. Но предупреждаю, если кто-то будет прерывать, ну тогда ну не будет… на таких условиях мы не сможем ничего решить. Я прочитал отрывок. Ты прислушайся… (неразборчиво). Хорошо?
… Сергей: (неразборчиво) Сергей, Северный регион. Ну я считаю, что мы здесь собрались вопросы задать. Если какое-то обсуждение другое устраивать, я считаю – неуважение. То есть, Рома… У меня есть куча вопросов. Я пришел сюда задать вопросы, ответы на которые я хочу услышать. Вот, и я тоже хочу тебя попросить, тебя будет полезно останавливаться и слышать конкретно, что будет говориться здесь. Вот, если… я здесь полностью поддерживаю Игоря, что если и будут какие-то разбирательства, то не сейчас.
Роман Беспятов: Но его не планируется вообще.
… Сергей: Но не сейчас время сделать это. Получается, зачем ты пришел и что ты хочешь сделать здесь? Но здесь люди собрались, чтобы задать вопросы. Просто вопросы. Понимаешь?
Игорь Жеребцов: Подождите, все-таки, у Саши, у тебя было предложение. То есть мы будем голосовать, или нет?
Роман Беспятов: Можем проголосовать за голосование.
Шумно, много голосов.
?: Давайте все же проголосуем, будем голосовать, или не будем?
Смех
?: Мы услышали вопросы, и все, вот был первый вопрос…
Игорь Жеребцов: Тогда этот вопрос (неразборчиво). И к нему мы не возвращаемся сегодня. Так?
Роман Беспятов: Надо голосовать.
?: Давайте проголосуем.
Игорь Жеребцов: Хорошо, давайте голосовать.
?: А конкретно вопрос?
Люба Сухорукова: Вопрос еще раз.
Андрей Антосяк: Будем ли мы этот вопрос подымать, или нет? Да, вот именно сейчас.
Шум, голоса.
Игорь Жеребцов: Так, хорошо, очень просто. Рома предложил голосовать. Еще раз предложи и мы проголосуем.
Роман Беспятов: Я хочу проголосовать за то, чтобы Олег участвовал в этом собрании. В этом или в будущем.
(Шум)В этом собрании. Для того, чтобы он мог высказать свою сторону, лидеры могли высказать свою сторону, а мы могли принять решение относительно того, правда это или нет.
Игорь Жеребцов: Хорошо, Рома предложил, кто за это предложение. Чтобы Олег…
Роман Беспятов: Чтобы Олег сегодня здесь…
Игорь Жеребцов: …участвовал.
Пришел Олег Козырев.
Оживление.
Игорь Жеребцов: А мы голосуем…. Еще раз, озвучь свое предложение.
Роман Беспятов: Кто за то, чтобы сейчас здесь присутствовал Олег и мы могли выслушать его позицию и позицию лидерства, если оно останется.
Игорь Жеребцов: Все голосуем.
?: Не могу голосовать…
?: Уйдем…
Катя Шевченко: Они сейчас уйдут просто…Рома, они сейчас уйдут, Ром.
Роман Беспятов: Хорошо. Если мы проголосуем за то, чтоб Олег остался.
Игорь Жеребцов лично, или со всеми лидерами, не знаю…
Игорь Жеребцов: Я не знаю, как все остальные, я лично за себя говорил.
Роман Беспятов: Ну я и говорю, т.е.
Игорь Жеребцов огласил, что он в этом случае участвовать в собрании дальше и уйдет. Вот… Я считаю, что это его позиция. Ну, и если она будет высказана таким образом, то мы ее будем знать. Поэтому я считаю, что проголосовать все равно нужно. Тем более, что Олег находится здесь.
Игорь Жеребцов: Хорошо.
Роман Беспятов: Голосуем. Голосуем за то, чтобы Олег здесь сейчас рассказал нам свою позицию, а лидеры ему ответили.
Андрей Антосяк: А Игорь ушел?
Роман Беспятов: Да, а Игорь ушел.
Шум.
Роман Беспятов: Это решение лидерства.
Олег Козырев: Я не намереваюсь препятствовать вашему собранию, я в холле всех подожду и могу ответить на вопросы. Понимаю, что без свидетелей удобней общаться.
Олег вышел в холл.
Роман Беспятов: Голосование не состоялось, я бы хотел, чтобы оно было.
Игорь Жеребцов: Кто за?
Голоса (проголосовало несколько человек).
Игорь Жеребцов: Вопрос снят.
?: Советом обсуждалось? Письма…
Игорь Жеребцов: Да, тогда мы так решили, написать письмо в Новосибирск с вопросом о том, чтобы люди в Новосибирске и в частности Соколкин и Половников ответили на очень ясно поставленные какие-то вызовы, т.е. ясно обозначенные факты в письме Олега. Чтобы они ответили, имело это место или нет. Хотя там уже в разговоре некоторые лидеры сказали, что они разговаривали с братьями там и братья сказали устно, что этих фактов не было, поэтому мы решили, что лучше всего это сделать в письменном виде. И тогда мы попросили Андрея написать письмо Юре Соколкину. Он написал в письме, мы получили ответ на следующий день… в тот же самый день, по-моему. Но на следующий день собрались лидеры регионов Московской Церкви. Мы объяснили им ситуацию, показали письма одно и второе. Если хотите, я могу зачитать одно и второе письмо. И на основании этого, этих фактов, которые изложены в этом письме Юра Соколкин очень ясно объясняет и показывает эти четыре факта, о которых пишет Олег. Он ясно показывает, что то, о чем пишет Олег или не было совсем так, или не было так. И очень ясно было видно, что там в этом письме, что это ложь. Обсуждая все это через некоторое время мы пришли к выводу, что Олег сделал то же самое, что он сделал в прошлом году, когда писал письма, не проверяя факты. И это и есть не что иное, как ложь. Более того, это не просто ложь, а призыв к ученикам не общаться с кем-то, то есть буквально – разделение Церкви. То есть ложь, ведущая к расколу. Тогда… это была среда, по-моему, в тот же самый вечер, по-моему… Нет, не в тот же самый вечер, извините… Через неделю мы встретились советом нашего региона с решением лидерства Церкви, что Олег должен быть отрезан от общения с Церковью за ложь, ведущую к расколу. До этого, по-моему, или в тот же самый день, или за день до этого Андрей Антосяк с ним лично встретился. Он может поделиться после этого о своей встрече с Олегом. Поделиться вопросами, которые он задавал Олегу, как Олег отвечал… вот… Андрей нам на совете региона рассказал об этой встрече, поделился… Что была за встреча. Встреча совета нашего региона. Я прочитал вот это письмо Олега и письмо ответ Соколкина, попросил всех высказаться о мнении, что каждый думает по этому поводу. Потом я сказал, кто-то из братьев сказал «что лидерство думает?». Я сказал, что лидерство решило, что он должен быть отрезан и тогда каждый высказался за то, что он должен сделать в этой ситуации. Кто-то высказался однозначно, что он должен быть отрезан. Кто-то высказался за… Братья лично здесь присутствуют и сами могут сказать дословно, что они сказали. Вот… но было несколько человек, которые предложили, что «нам нужно встретиться с Олегом» и задать ему эти вопросы. Начали обсуждать. Часть совета решила встретиться, потому что часть совета не хотела встречаться на основании этих фактов. Часть совета решила встретиться. Мы начали обсуждать дату, когда можно встретиться. Мы поняли, что… не нашли возможности, времени, чтобы состыковаться… Тогда решили, что каждый лично, у кого есть лично вопросы Олегу, позвонят Олегу или встретятся с ним лично и зададут вопросы. И я знаю, что как раз ряд братьев или разговаривали по телефону, или лично встречались, и лично разговаривали. В частности, Сережа через несколько дней после этого встретился с ним, разговаривал. Игорь разговаривал там, Сережа Коробенко Разговаривал. И там у нас был разговор. О чем? О том, что если, что если большинство совета решило, чтобы… что мы доверяем лидерству церкви в том решении, которое оно приняло, что Олег должен быть отрезан, и мы просто принимаем это решение, то есть мы доверяем лидерству. Вот… И тогда все-таки мы услышали меньшинство и решили, что если кто-то общается с Олегом и услышит, что Олег хочет покаяться во лжи, которая на основании писем видна, тогда он говорит мне и мы останавливаем и встречаемся с Олегом, видя его желание покаяться в этом. Я разговаривал с несколькими братьями, которые разговаривали с Олегом, и он не собирался сделать это…. И тогда, соответственно, 13-го числа он был публично отрезан от общения с Церковью.
Денис Шевченко: А можно пояснее еще, своими словами. Прямо. Андрей в последнем абзаце вот этого письма он говорит такое, что «на собрании в воскресение
Игорь Жеребцов отлучил Олега и огласил решение общины». В данном предложении «община» это что. Андрей? То есть решение общины, это кого? Ну вот (показывает распечатаку) – здесь твои слова написаны.
Андрей Антосяк: Ну я пытаюсь как-то подумать. Ответить на твой вопрос. Ну, я написал то, что как бы… если придраться к словам, вот говорил ли Игорь, что это решение общины… Нет, такого не было.
Игорь Жеребцов: Нет.
Андрей Антосяк: Он так не сказал дословно, но это то, что я верю… почему? Советовался… то есть принял ли решение Игорь один? Нет. Он советовался. Советовался с кем? С членами общины. Кроме того он советовался с Советом. Совет по моему глубокому разумению является выразителем мнения общины. Ну так должно быть, по крайней мере. Ответ на это, этот разговор является не подтверждением. Совет он является советом, но община, некоторые члены общины имеют другое мнение. Для меня это очевидно.
Денис Шевченко: Понятно, у меня тогда последнее, чтобы я не отрывал. Прошу прощения, я думаю, что многие хотели бы… Я помню, что сразу после собрания 13-го числа, тебя обступили… прозвучала фраза, которую я толи не понял, толи… был какой-то брат, который был не согласен с решением об отрезании, и тогда ты произнес такую фразу. Я не говорю, что я цитирую, но смысл по-моему был такой, что «если большинство или многие члены общины…на форуме было про 500, не знаю. Ты слышал? …будут против этого решения, тогда это решение, грубо говоря, отменяется и «я», т.е. ты, публично извиняюсь за это. Это правда? Что ты это сказал? Что это за фраза, я не понял?
Игорь Жеребцов: Ну, во-первых, фраза, наверное, лично была кому-то сказана, наверное, да? Я думаю, что я не вспомню дословно, что было сказано. Я только одно помню, что это было очень эмоциональное время. Эмоциональный вопрос. И очень эмоциональный ответ мой. И я перед вами прошу прощения, что я перед вами эмоционально отвечал на какие-то эмоционально поставленные вопросы.
Денис Шевченко: Все понятно.
Игорь Жеребцов: Я думаю, что оценивая сейчас то, что я тогда сказал, я забираю полностью свои слова обратно.
Денис Шевченко: Все, спасибо.
Игорь Распутный: У меня просто дополнение к твоему пояснению о совете. Насколько я понял, когда ты объяснял ситуацию, по поводу Олега была сказана такая вещь, что лидерство приняло решение по поводу Олега на счет отрезания Олега. И мнение совета – оно просто выслушано было, но по большому счету от него ничего не зависело. После чего, как ты знаешь, я позвонил Лыткину и задал вопрос, так ли это. Получил немного другой ответ. После чего я перезвонил снова тебе. И здесь хотел один еще момент. И ты сказал, что «по мнению большинства Совета было принято такое какое-то решение»…
Андрей Антосяк: Совет по мнению большинства высказал свое мнение.
Игорь Распутный: Да. Что за лидерство… за это решение, которое приняло лидерство.
Игорь Жеребцов: Я не сказал «за», а то, что… я даже не сказал, что это было поддержано. Большинство сказало, что мы доверяем лидерству…
Игорь Распутный: И тут момент такой. Когда задавался этот вопрос было выслушано просто каждое мнение. Но не было сформулировано одно единое мнение по этому вопросу и я просто хочу дополнить….
Игорь Жеребцов: Я и сказал, были разные мнения.
Игорь Распутный: Просто совет не пришел к одному какому-то мнению и мы либо лично поговорим с Олегом, либо кому это нужно, тот и…
Игорь Жеребцов: Да это точно.
?: У меня есть вопрос… то есть ты хочешь сказать, что решение Совета не было?
Игорь Распутный: Не было.
?: Правильно ли я поняла, хочу уточнить. Действительно ли решения Совета Северного региона не было?
Игорь Жеребцов: Может быть члены совета скажут?
?: Может быть, члены совета.
Алексей Рачеев: Ну моя позиция была однозначная, что по факту мы отрезаем.
Игорь Жеребцов: Саша, ну скажите все, кто там был.
Саша Навлицкас: Да, у меня было много вопросов. Получив письмо Олега… что там написано. (неразборчиво) И, насколько я понял, получив письмо от Олега… там были слова… была интонация, что… (неразборчиво). Поэтому я не только не доверяю, что письмо, что написано от Олега, это правда, но буду доверять… по сути данный вопрос не относится к Северному региону. Поэтому решение этого вопроса относится к юрисдикции лидеров регионов, потому что касалось нескольких людей там и непосредственно вопрос Новосибирска. И Северный регион никак не может эту ситуацию решить. Поэтому я сказал, что я полностью доверяю группе региональных лидеров, что они все выяснят там, что они узнают истинность этого письма. И… аминь.
Игорь Жеребцов: Сереж.
Сергей Анохин: Ну, мое мнение было очень простым. Я один из людей, который поддержал идею встретиться с Олегом и говорить с ним. Еще несколько людей высказали это. Когда мы стали думать о том, как дальше это сделать, (неразборчиво) и это реально могло состояться только в следующем году. Бывает так, что кто-то может в этот день, кто-то не может. И встретиться в личном порядке не все, а кто предложил это делать. Потому, что были, как Леша прояснил свою позицию, другие люди, которые… у нас разные были мнения, разные были взгляды. И кто что предлагал, тот, я так понимаю, многие сделали, что они хотели, задали свои вопросы, говорили.
Игорь Жеребцов: Хорошо… ты был?
Рашид Петров: Нет.
Андрей Антосяк: Я был за то, чтобы встретиться с Олегом. Говорить с ним всем нашим советом, хотя мог уже прогнозировать какие-то ответы с его стороны. Но в то же время я понимал, что это не относится к Северу, потому, что у него есть там… что-то на более высоком уровне. Ну это не… у него претензии не вот, не к Игорю. Не к лидерству нашего региона. Я понимаю, что… я сказал, что пусть будет так, как вы считаете нужным. Я доверяю тому решению, что примут лидеры регионов. Я был за это решение.
Игорь Жеребцов: Витя.
Витя Лаптев: Я тоже был на этом собрании. На самом деле позиция, которую я высказал, что Совет Северного региона не может принимать решения по данному вопросу, что он не касается региона. Что это конфликт Олега с определенной группой лиц и должен решаться в определенном составе. И чувство, которое осталось после этого совета, на котором мы уточняли, что Совет не принимает решения. Есть готовое решение в лидерстве. Совет с ним ознакомился и никакого решения не принимал.
?: Можно тогда вопрос? То есть я так поняла, что основная позиция Совета была, что это должно решаться на уровне региональных лидеров. Поддержали решение большинством… Да, региональных лидеров. Тогда у меня такой вопрос. Не кажется ли, может быть даже Андрею конкретно вопрос, о том письме, что было на форуме, что все таки было выражение от имени Северной общины. От имени Северного региона.
Андрей Антосяк: Я согласен. Для меня это стало уже очевидным, потому, что понял. Что решения, которые принимаются Советом, это одно, но мнение… То есть Совет не является выразителем мнения, допустим, тех из вас, которые большинство сидит в этой комнате. И поэтому я понимаю и для меня это стало так скажем уроком, к сожалению.
Игорь Жеребцов: Все, да?
Валерий Качаев: Валерий Качаев, Северо-Западный регион бывший, ИКС бывший, член совета бывший там, член совета бывший там. Такой домочадец. Вопрос, Андрей, то есть Игорь, к тебе… дело в том, что стало уже понятно, что решение выносилось на основании конфликта. Это было уже фактически третий такой глобальный конфликт. И последний, на котором мы знаем, что по Библии отрезаются. Мой вопрос по первым двум ситуациям. Ты как часть решения в курсе первых двух ситуаций и можешь четко сформулировано определить… первое предупреждение сформулировать и второе. То есть за что конкретно первое и за что второе, спасибо.
Игорь Жеребцов: Год прошел, я попробую. В его первом письме, в котором Олег…. я не вспомню дату, может это был апрель, март прошлого года…. Или даже май, я не помню, в котором Олег писал на мой взгляд ложь про региональных лидеров. Почему? Потому, что после этого мы встретились… как там потом Олег написал, я уже не помню… «11 против 1»… Олег был там… еще несколько братьев с ним и 11 лидеров регионов плюс несколько кто не вели регионы, но в лидерстве церкви были.
Игорь Жеребцов: Я не вспомню, кто что говорил, там, но я вспомню, что я.. говорил. Я говорил очень, однозначно и задавал вопрос там. Олег ты разговаривал со мной, прежде чем написать, что-то обо мне там? Нет, я с тобой не разговаривал. Тогда ты разговаривал с кем-то из северного региона? Чтобы те вещи, которые ты очень, однозначно пишешь там о региональных лидерах, ты пишешь так же и обо мне. А ты разговаривал с кем-то, со многими, из нашего региона, Северного? Он говорит, Нет, я не со многими разговаривал. Я говорю, но как ты можешь писать какие то вещи обо мне. Ведь это является ложь, понимаешь ли ты это или не понимаешь? Он говорит, я не согласен с этим, но подожди, я не делал, по крайней мере, я могу тебе сказать, две вещи, о чем ты там пишешь, тогда, веришь ли ты мне, что я этого не делал. Он говорит, знаете, я не принимаю т. е я писал вообще о региональных лидерах, тогда я говорю, подожди, ты пишешь обо мне там тоже, я тоже региональный лидер, Это есть ложь… Поэтому я вызываю тебя во лжи, надо покаяться во лжи против меня. Если ты пишешь обо мне это клевета просто. Он не покаялся там. И тогда там же, еще раз говорю, я не помню, кто, что говорил из оставшихся десяти. Но это осталось между мной и Олегом. Он не покаялся передо мной во лжи, которую написал обо мне. Там же было сделано первое предупреждение ему, формулировку я сейчас не вспомню сам. Для меня это ложь и клевета.
?: Согласен.
Игорь Жеребцов: Тогда после этого Олег написал, я могу ошибаться, но еще одно письмо. Может, а может, скорее всего, одно, в котором он написал какие то вещи, которые, в которых он.., мне кажется, он не был, т. е мне кажется, я не вспомню сейчас это письмо, в котором он был не согласен с тем, что ему было сделано первое предупреждение. Тогда после этого лидерство собрало, по три человека. От каждого региона, Московской Церкви и там было обсуждение, что делать с этим. Свидетель этому, по-моему, Витя был там. Вить! Помнишь, как мы там, собирались?
Витя Лаптев: Каких то много было встреч..
Шум.
Андрей Антосяк: За полночь.
Игорь Жеребцов: Точно был Сережа. Андрей там был. Мы все работающие на Церковь, братья, плюс по три брата не работающие на Церковь из каждого региона. И все мы высказывались и делились, что с этим делать и было принято решение, что будет сделано публичное предупреждение. Ему было сделано публичное предупреждение. Я к сожалению не помню, где и как. Я только слышал, что оно было сделано. Вот если говорить об этих двух предупреждениях.
Валера Качаев: Тогда вот вопрос… Вдогонку к этому вопросу. Тоже по существу. Дело в том, когда писалось… это мои чувства… когда было написано письмо покаяния Московской Церкви Христа и говорилось о лидерстве церкви и говорилось по поводу практик, которые были не правильными. И меня никто не спрашивал, согласен ли я с написанием этого письма. А я был лидером домашней церкви, вел даже семейную группу одно время до перехода в ИКС. Какие-то вещи я может быть делал, какое-то может не делал в своих практиках. Но это было вынесено как покаяние от моего лица тоже. Как мне воспринимать обобщение, под которое я попал? Это раз. Потому, что я попал… было по сути дела и от моего лица написано… то есть со мной никто не обсуждал письмо покаяния лидерства Московской Церкви Христа. Следовательно мне… я об этом как бы соглашался… Я это (неразборчиво) …говорил… и мне было сказано «ну я тоже был там». Как сказал один из лидеров региона, «я тоже был против этого письма». Это слова Кристиана Рея. То есть вот мой момент. Это по поводу обобщений. И маленький, можно не отвечать на мое вступление… то есть можно ответить на эту часть вопроса. И вот есть маленький отрывочек из сегодняшнего изучения Библии по поводу злоречия Павла, извините, что уж так пришлось…. Послание Титу, по которому выносилось определение… он был в уроке… не этот отрывок – другой. В послании Титу Павел говорит:
Ибо есть много и непокорных, пустословов и обманщиков, особенно из обрезанных, каковым должно заграждать уста: они развращают целые домы, уча, чему не должно, из постыдной корысти. Из них же самих один стихотворец сказал: "Критяне всегда лжецы, злые звери, утробы ленивые". Свидетельство это справедливо.
(Тит.1:10-13)
Просто я не знаю, что делать с Павлом. Он обвинил жителей Крита всех. Он высказал свое мнение. На месте критян, детей, женщин, стариков я не знаю, можно было бы очень серьезно обидеться, это просто мое мнение. Вот момент. Это слова нашей Библии, друзья. Критяне «лжецы», «утробы ленивые». Голословное обвинение всех… ну это просто момент. То есть мой вопрос, как мне относиться лично к тому, кого мне искать, потому, что честно говоря, кто составлял письмо, конкретных авторов почему-то не было. Опять же – групповое… такой момент.
Игорь Жеребцов: Вопрос?
Валерий Качаев: Вопрос, как мне относиться лично вот к тому, что меня не спросили. Кого мне искать? Потому что, честно говоря, сам я даже не знаю, кто именно составлял письмо, потому, что авторов конкретно не было. Опять же – групповое.
Игорь Жеребцов: Можно вопрос еще раз?
Валерий Качаев: Вопрос, как мне лично, как представителю лидерства домашней церкви и семейной группы бывшего Северо-Запада, потом ИКСа относиться к тексту покаятельному, в котором попала под обобщение и моя домашняя церковь, в которой не применялись практики, о которых каялась вся церковь.
Игорь Жеребцов: А вот так и относиться, на мой взгляд. Что ты не писал этого письма. И ты не отвечаешь за него. Часть этого письма писал я. То есть я принимал участие в написании этого письма два года назад. И на тот момент я отвечал за это. И я продолжаю отвечать за это.
Валерий Качаев: Все, вопросов больше нет.
Сергей Агафонов: Есть отдельный пункт, который сказал Олег в ситуации о Новосибирске. И я хотел бы зачитать… предложить, чтобы зачиталось письмо Соколкина. Я бы мог прокомментировать каждый. Назвать конкретных людей, имена пока не буду для всех говорить конкретно. Могу представить их свидетельство, либо собрать подписи Новосибирской общины.
Игорь Жеребцов: Ну я еще раз хочу спросить, ты вопрос хочешь задать какой-то?
Сергей Агафонов: Да, я хочу, чтобы… вернее предложить, чтобы это зачитано было и услышана не только позиция Соколкина и Половникова, но меня, как представителя общины Новосибирска, семь лет я там был, и могу представить свидетельства нынешних членов Новосибирской общины. Именно членов общины.
Игорь Жеребцов: И в чем твой вопрос?
Сергей Агафонов: Ну вот вещь, в которой Соколкин, что это ложь, а я говорю, что ложь – это вот – от Соколкина. Потому, что даже в своем письме, насколько я знаю, что оно было, он подтвердил эти вещи. И шкаф, и обзвон учеников, то есть я могу конкретные фамилии назвать. Людей, которых отрезали от общины.
Игорь Жеребцов: То есть у тебя такое мнение будет?
Роман Беспятов: Не мнение, а факты!
Люба Сухорукова: Это факты!
Сергей Агафонов: Я общаюсь с очень многими учениками…
Люба Сухорукова: Предложение – зачитать письмо Соколкина.
Сергей Анохин: Через руку, пожалуйста.
Сергей Агафонов: …Новосибирска. В день… в день я общаюсь как минимум с пятью людьми, как минимум. Модераторы на форуме Новосибирском. Там очень активное общение. Много людей там. Кто-то вел большие группы, работал на церковь в разное время. Поэтому могу передать, может даже письма в ответ на эти вещи. Чтобы вы услышали не только позицию Соколкина или Половникова, а услышали позицию Новосибирской общины.
Игорь Жеребцов: Хорошо, ну сделай это. Сделай это. В чем вопрос?
Сергей Агафонов: Я думаю мы прочитаем эти вещи, и я дам комментарий. Как тот человек, который сказал эти факты Олегу.
Денис Шевченко: Игорь, можно? Просто ты упомянул вначале ответ на мой вопрос… про эти письма… сказал одну фразу, по-моему все ее слышали, «если хотите я могу прочитать».
Игорь Жеребцов: Конечно.
?: Можно тогда? В формате нашей встречи мы задаем вопросы, и на следующей тогда встрече будет какое-то разбирательство и обсуждение.
Денис Шевченко: Просто ты сказал сейчас, если вы хотите…
(шум)
Игорь Жеребцов: Т.е. Сережа, да?
Сергей Агафонов: Да.
Игорь Жеребцов: Мы в самом начале договорились. У нас будут вопросы и ответы. Все, что я могу ответить, я отвечу. Если братья могут ответить – мы ответим. Предложение твое… ты можешь сделать это… ты можешь потом донести предложение какое-то… это не формат нашей встречи.
Сергей Агафонов: То есть вы сделали, лидерство… сделали решение только на основе свидетельства двух человек – Половникова и Соколкина?
Игорь Жеребцов: Да.
Сергей Агафонов: Все, вопросов нет.
Игорь Жеребцов: По причине того, что письмо касалось их конкретно.
Сергей Агафонов: Но есть Библия, где есть в Новом Завете еще свидетели со стороны.
Игорь Жеребцов: Да. Мы говорим конкретно о грехах, о которых пишет Олег, конкретно этих двух людей. Поэтому у нас был вопрос к этим двум людям.
Петр Малафеев: Тогда может быть вопрос точнее, который был сформулирован у меня… то есть почему… считаешь ли ты правомерным в конфликте двух сторон выслушать и принять за верное мнение, скажем, мнение другой стороны участников конфликта? Обоих сторон? Не важно, правы они или не правы… но сторона, которая является фактически участником этого конфликта… вот.. и принимать это мнение, мнение той стороны сразу как о правильности или неправильности сказанного?
Игорь Жеребцов: Да…. Я сейчас объясню. Мы не обсуждали ситуацию в Новосибирске. Мы не обсуждали эти конкретно факты. Мы обсуждали то, что написал Олег. Является ли истиной об этих людях, или нет.
?: Хитро…
Петр Малафеев: А если эти люди говорят неправду?
Игорь Жеребцов: То есть вы подразумеваете, что Юрий Соколкин, написав письмо, он написал неправду?
Голоса: Может быть.
шум
Игорь Жеребцов: Хорошо… Давайте тогда читать письмо. Я прочитаю письмо Юры Соколкина.
читает письмо Соколикна
Денис Шевченко: Спасибо огромное.
(неразборчиво)
Петр Малафеев: …на самом деле я другой вопрос хотел задать. Не совсем в контексте. Но просто хотел бы по этому поводу услышать позицию. Поскольку, грубо говоря во всем этом спорим – не спорим, да… в принципе.. в конфликте лидера и учеников, присутствующих в интернете, Олег Козырев, мне кажется, просто оказался тем человеком, который пострадал, частично из-за своей вины… Это мое мнение просто я высказываю. Спасибо… да. Но суть в том, (неразборчиво) если вспоминать разговоры лидерства, не напоминает ли это разговор слепого с глухим? Потому что еще год назад я подходил к Саше Костенко и спрашивал, не логично ли просто вообще по ответам на форму общения какую-то избирать как минимум ту же самую форму общения. Т.е. получается какая ситуация, - люди что-то пишут в Интернете, лидерство, В том числе, которое присутствует, там… больше это вопрос для учеников. То есть на самом деле какие-то братья, которые что-то какую-то информацию дают людям, которые там не присутствуют, по крайней мере это не полная информация. Во-вторых, люди, которые там присутствуют из лидеров, в частности, вот Сергей…
?: Можно вопрос?
Петр Малафеев: Можно я доскажу?
?: В чем вопрос?
Петр Малафеев: Вопрос в том, считают ли они правомерной такую позицию. И не хотят ли они публично… публично ответить там, что брат ты не прав по таким-то, таким-то обстоятельствам… потому что все так же публично….
Игорь Жеребцов: То есть мне вопрос?
?: Кто ответит?
Сергей Анохин: Ты напрямую мне сказал, так ведь?
Петр Малафеев: Да.
Сергей Анохин: Я был очень рад, что однажды я попал на форум и честно я без сарказма, я слышал много хороших «наконец-то». и мне было приятно, потому что я слышал совсем другие вещи. Я увидел замечательных людей на форуме, своих старых друзей. Игорь… тебя тоже… переписываюсь. Но последнее время с меня стали требовать четкий ответ, т.е. с меня стали требовать четкую ответственность по ряду вопросов и я высказался один раз, получил в личное послание такое письмо, которое убило мою веру на целый день. Тогда.. мне сестра… она сейчас не принадлежит к Церкви Христа Московской, она высказала свою позицию обо мне, обо всех лидерах и так далее и так далее. И потом люди, которые призывали меня «давай, отвечай», я писал им лично одной сестре-модератору, я написал, я выложил ей это письмо без подписи и имени человека, который мне это написал. Она сказала «это кошмар, это ужас, это жестоко, давайте с этим что-то делать, я вырыла весь форум, где это»? Я сказал, что это личное письмо мне. И из-за вот этого письма отвечать на вопросы публично людей я не буду. Потому, что последнее время задавались вопросы после 13-го числа об отрезании людей и я пытался ответить одному человеку. Как только я разговариваю с одним человеком, еще несколько людей буквально налетают на меня на форуме и начинают клевать. Как я себя чувствую? «Ты обязан, ты должен», «вот тебе один совет, вот тебе другой совет». Это не конструктивно и так далее, так далее… Я понял, что мне сложно общаться в таком ключе. Потому, что я высказываю свое мнение и я сразу получаю со всех сторон мнения людей, которые мне, честно говоря не были нужны в тот момент. И я принял для себя решение, которому сейчас следую. Конкретно. Я не буду публично высказываться на форуме о том, почему я и где я и как я. Просто закрыл для себя эту тему, общаюсь в личной почте. Я предложил свои телефоны. Если у кого-то есть вопросы, то вот телефон, вот телефон. Удивительно. Ни один человек не позвонил. И не задал свой вопрос, который был.
?: Кроме…
Смех…
Игорь Жеребцов: Мое мнение по этому поводу очень однозначное. Любое публичное… то есть не просто личная переписка…Денис написал мне и я не собираюсь его использовать… Но если публичная есть какая-то вещь, то я могу публично также ответить не обязательно так, а где угодно. Любые средства массовой информации, которые доступны ученикам. Это мое мнение. Потому что я воспринимаю выступление в форуме, как выступление со сцены. То есть для меня это очень однозначная вещь. Как человек, выступая в форуме, выступает при аудитории, которая похожа на нашу аудиторию в зале в ДК ВДНХ. Т.е. для меня очень соизмеримые аудитории. Поэтому… тут еще очень важно, я поясню, очень важный аспект этого всего – если бы это была личная переписка и если бы это были письма, которые не призывали к каким-то вещам, это одно. Но когда есть очень однозначный призыв… есть цитата из письма Олега.
Если консервативное крыло нашего Евразийского лидерства (к сожалению, оно представлено Новосибирской школой христианства, показавшей склонность к подавлению инакомыслия), будет игнорировать события в Новосибирске, я хотел бы попросить всех учеников Евразии до той поры, пока не будут расследованы новосибирские ереси, прекратить общение с Половниковым и Соколкиным, а также добиваться отказа в финансировании данной церкви.
Вот именно этот призыв… это не просто мое мнение… это уже не мое мнение… до этого мы делали обсуждение со всеми работающими на церковь трех регионов плюс все региональные лидеры обсуждали это, как я бы сказал, в процессе. Они не делились не просто своим мнением, а мнением, которое они слышали от учеников. Что оно порождает. Плюс также братья также делились. Я сам не разговаривал лично с Соколкиным и Половниковым, но братья делились о мнении Соколкина и Половникова, что это порождает разделения в наших отношениях. Именно этот призыв. И вот именно чем руководствовалось лидерство, что реакция, т.е. последствия этого письма это не просто изложенные факты, но призыв к каким-то вещам, которые приводят к разделениям. Мы были очень этим обеспокоены.
Петр Малафеев: Можно, я хочу дополнить? (неразборчиво) В какой-то степени, я не знаю, совет.. вопрос- не вопрос… но понимает ли лидерство, что вылилось, так скажем, в Интернет, - это последствия невыслушенности людей или в свое время и в дальнейшем, так скажем.
Игорь Жеребцов: Скорее всего, да.
Петр Малафеев: То есть понимает?.
Игорь Жеребцов: Скорее всего, да…. Подождите, здесь вот Лена давно поднимает руку.
Лена Козырева: У меня во-первых, первый вопрос. В течении года встречалось ли лидерство на встречу с Олегом, если нет, то почему. Потому, что Олег очень хотел встречи, чтобы какие-то моменты обсудить, потому, что были… у него было желание привлечь людей, в том числе и Совет Севера, чтобы было какое-то разбирательство. То есть он не снимал с себя вины. Он просто просил, чтобы разобрались. Это что помню я за все это время в течении этого года. Вот у меня вопрос, почему лидерство не встретилось с Олегом и не говорило?
Игорь Жеребцов: Лидерство как группа?
Лена Козырева: Да, лидерство как группа…. То есть, извините… к нам приходил Сережа, который не был в курсе… Андрей, он не был в курсе… я не понимаю….
Игорь Жеребцов: То есть твой вопрос…
Лена Козырева: Почему лидерство не встретилось и не говорило, да.
Игорь Распутный: Можно я туда же, вопрос тужа же сформулирую. Идея в чем. Был конфликт определенной группы лидерства у Олега к ним. Почему не было тогда сделано три предупреждения, чтобы решить этот вопрос? Этой группой?
Игорь Жеребцов: Почему было сделано, или было или нет?
Лена Козырева: Ну да. Почему вообще диалога не было.
Игорь Жеребцов: Группа лидеров не считала, что это есть диалог. Группа лидеров считала, что это есть грех Олега, в котором он не раскаялся. В частности я лично встречался с Олегом один раз и у нас был хороший разговор вроде бы. Мы обо многом общались. Но с другой стороны он не покаялся во лжи, которой он лично обо мне сказал. И тогда, когда нет покаяния, тогда смысла встречи нет.
Лена Козырева: Было письмо покаяния и мы тогда работали в совете, на основании чего Олег в самом начале своего первого письма написал «это моя точка зрения в данной ситуации», он не писал это как истину. Он просто оценивал ситуацию. Это не было, как бы… т.е. свидетели разговора, как я понимаю, Валера Качаев – свидетель первого предупреждения, в том числе и второго, не знаю, Миша Гетманов был? И Миша Гетманов… просто два свидетеля, которые не были в лидерстве, но которые могут сказать свою точку зрения на… согласны ли они были с теми обвинениями, которые были. Если можно выслушать. И тоже можно ли выслушать… просто это я пригласила свидетелей, чтобы …
Плачет…
?: Давай, Лен.
Лена Козырева: Потому что я чувствую, что из-за того, что нет Олега, мое чувство, что это настраивание против Олега. Потому, что свидетельств нету. То есть вы не слушаете других…. Сейчас… успокоюсь, скажу… Я бы предложила, чтобы выслушали Сережу Агафонова, потому, что он свидетель тех фактов, на основании чего Олег писал. И еще 6 февраля 2005 года Олег отправил письмо каждому лидеру регионов и он просил… а также в Совет Евразии через Лешу Донского… в Совет Евразии входят Половников и Соколкин. И в этом письме он пишет о случившемся и о своем отношении. Это он написал до того, как он написал публичное письмо. Т.е. прежде, чем писать что-либо публично за два дня он отсылал письмо лидерству. И потом только писал. И дальше 26.10.2004 года он писал рассмотреть ситуацию в Новосибирске, он писал братьям и сестрам… «братья и сестры, хотел вам сказать, что я обратился со следующей просьбой к советам регионов Москвы». И он тут просит разобраться в данной ситуации. Он умоляет разобраться. И как бы параллельный вопрос, что не было этого разбирательства. Почему?
Рома Беспятов: Почему не заслушаны свидетели.
Лена Козырева: Да. Почему слушается одна сторона и совершенно не слушается другая?
Игорь Жеребцов: В чем твой вопрос, Лен? Что я могу ответить?
Лена Козырева: Во-первых, можно ли заслушать свидетелей. И все-таки, вот Игорь поддержал, почему не было диалога лидерства с Олегом?
Игорь Жеребцов: Еще раз скажу… почему не было диалога с лидерством. Изначально у нас не предполагался диалог «Олег и лидерство». Он написал письмо о лидерстве. Публичное. Письмо. Мы позвали его на эту встречу не для того, чтобы, знаешь, у нас был процесс какого-то диалога. Он не покаялся там на этой встрече. Поэтому было сделано первое предупреждение. Он дальше начал писать. Он написал еще письмо, за которое… обсуждая, еще раз говорю большей группой, было сделано ему публичное предупреждение. После этого никто из лидерства церкви вообще не подразумевал, что у нас вообще должен быть какой-то диалог «лидерство и Олег». «Лидерство и Олег» - не было такого. Почему это должно быть? Зачем?
Лена Козырева: Он же брат! Он брат.
Игорь Жеребцов: Да, в личном порядке многие из них встречались с ним. Я в частности лично встречался. Почему должно лидерство встречаться с одним человеком? По какому поводу?
Лена Козырева: Потому, что он очень много просил разобраться в тех или иных ситуациях.
Игорь Жеребцов: Да.
Лена Козырева: Потому, что ему было не все равно, ни в каком городе, ни как далеко. И ситуация касалась общих вещей. Не данного человека, а каких-то…
(плачет)
Лена Козырева…если можно кто-то пусть меня заменит…
Денис Демин: Почему лидерство нашло в себе силы встретиться сделать предупреждение, то есть диалог все равно был с Олегом. Он был в качестве разговоров. Позиций, мнений и так далее.
Игорь Жеребцов: Еще раз вопрос. Почему?
Денис Демин: Диалог все-таки был с позиции лидерства и Олега, когда было предупреждение. Почему диалога не было для того, чтобы разобраться в предупреждении?
Игорь Жеребцов: Ну наверное лидерство не посчитало… не посчитало нужным.
Денис Демин: А почему столько сил прикладывается, чтобы сделать предупреждение и не прикладывается, чтобы разобраться в ситуации?
Игорь Жеребцов: Наверное для тебя в этом смысла нет. Наверное у лидерства есть смысл.
Денис Демин: Хорошо. У нас разное представление о лидерстве.
Игорь Жеребцов: Наверное.
Денис Демин: Скорее всего.
Игорь Жеребцов: Скорее всего.
Ира Агафонова: Из этого я могу сделать вывод, что в принципе с Олегом как бы, когда проходила встреча, то приходили с какой-то заведомо поставленной позицией проходили все эти встречи и вот этого диалога с Олегом не было. То есть я, например, со стороны слушая, могу сделать такой вывод, что в принципе лидерство отстаивает свою командную позицию, а к брату, который пытается в этом разобраться прав он не прав – не важно – равнодушие, я так понимаю. Почему?
Игорь Жеребцов: Это не так.
?: Не согласен.
Игорь Жеребцов: Я не подразумевал, что это первое письмо, что написал Олег там была вся неправда. Я не пришел туда… я о себе говорю… я не пришел туда с готовым решением… на первую встречу с Олегом. Я сформировал свое суждение на основании вопросов, которые я задал там Олегу. Я ему задал вопросы. Несколько вопросов. «Ты разговаривал со мной, прежде, чем говорить обо мне какие-то вещи?». «Ты разговаривал со многими учениками нашего Северного региона, чтобы говорить о вещах, которые происходят в регионе?». Он на все эти вещи сказал – «нет». Тогда я ему сказал, но если ты не разговаривал, как ты можешь говорить какие-то вещи обо мне. Т.е. я сформировал свое суждение в процессе обсуждения. Если говорить обо мне. Я согласен, и там был согласен, и сейчас согласен, что ряд вещей, которые Олег говорил там, имели место. С конкретными людьми. Которые кто-то в них раскаялся, кто-то еще не раскаялся. Но я бы не хотел, чтобы обо мне клеветали из-за этих людей. Я достоин этого? Мне кажется, я достоин, как и любой человек. Я не хочу быть оклеветанным из-за кого-то.
Ира Агафонова: То есть он так и сказал, «Игорь Жеребцов делал то-то и грех там такой-то»?
Игорь Жеребцов: Он сказал лидеры регионов. И когда я спросил, я это делаю, ты со мной разговаривал? Ты имел в виду меня? Да, потому, что ты лидер региона. Потому, что к сожалению понимание у учеников, не многих учеников, что лидерство, это некая единая субстанция, которая полностью едина во всем. И сколько я мог, столько я объяснял многим ученикам, что это не так. Мы не единородны. Мы во многих вещах не согласны. И даже эти высказывания публично о том, что мы нашли единство в нашей региональной группе – я не согласен с этим. Я со многими вещами не согласен. Но я по-прежнему считаю, что любые вещи должны быть решены духовно и конструктивно.
Ира Агафонова: Можно тот же вопрос? Конструктивно. А почему бы тогда просто не разобраться о том, что в Новосибирске? И выслушать другую сторону, допустим? То есть вы знаете… И Юра Соколкин и Виктор Половников такие же братья, они тоже могут впасть в грех не смотря, что они лидеры. Почему же не узнать, что там происходит?
Игорь Жеребцов: Ты знаешь, вопрос-то в другом. Для меня вопрос в другом. Для меня лично. Для меня вопрос, а почему Олег перед тем, перед тем, как он вывесил это публично в Интернете, не взял бы и не написал лично Соколкину и Половникову.
Ира Агафонова: Он писал.
Сергей Агафонов: Только что…
Игорь Жеребцов: Погодите, вот эти четыре факта, о которых написано. Почему бы лично ему не взять об этих четырех вещах не написать? Он не сделал это. И не спросил Соколкина, «Юр, к примеру, да, Соколкин это имело место быть? Вот это имело место быть? А вот это имело место быть?». И тогда Андрей свидетель того. Он задал ему вопрос, Олег… И он может ответить на это. Т.е. Андрей зала вопросы Олегу перед тем, как было решено. Были решены какие-то вещи. Он ему задал вопросы «ты сделал это или нет»?. Он этого не сделал. Т.е. на мой взгляд, вот пример… Денис написал мне личное письмо. Я собираюсь на него ответить. Оно очень большое и я собираюсь на него ответить. Но если бы он взял и это письмо написал бы… ну, публично вывесил. Как бы чувствовал себя я и как бы чувствовали себя остальные, которые обо мне какие-то вещи бы там услышали и узнали. Без того, чтобы лично это сначала пришло ко мне? Я воспринимаю Интернет также, как общение наше личное вот так. Если у кого-то есть что-то лично против меня, иди и сначала со мной об этом. Или напиши мне сначала. Я тебе отвечу. Если я не ответил на это, на очень конкретные вещи. Тогда возьми с собой свидетелей. А уж потом делай это публично. Более того, я просто хочу вам сказать. Когда я встречался с Олегом, это было осенью. Я просил его, у нас был очень хороший разговор, как я почувствовал, я просил его, «я хочу тебе помочь без сомнения». Те вещи, которые могут быть, проблемы, о которых ты можешь узнать. Я могу о низ не знать. Но если ты о них узнаешь, и если ты лично обратишься к этим людям или в Москве, или даже я тогда сказал, может в Новосибирске, к примеру, в Новосибирске, где-то далеко. Если ты узнаешь о них. То пожалуйста, напиши лично сначала, или позвони. Если они ответят тебе с плохим ответом или плохо ответят тебе по телефону, я готов стать свидетелем с твоей стороны. Я его просил. Я стану на твоей стороне. Я буду свидетелем. Ты возьмешь меня и еще кого-то из братьев и мы обратимся к этим братьям. К сожалению, я не получил тогда никакого утвердительного, ну или обещания, или еще чего. К большому сожалению. Для меня.
Ира Агафонова: Я просто сюда добавить хотела. Олег за ложь, ведущую к расколу.
Игорь Жеребцов: Да.
Ира Агафонова: Мой вопрос, была ли ложь?
Игорь Жеребцов: Была.
Ира Агафонова: Т.е. это предупреждение твое и чье еще?
Игорь Жеребцов: Лидеров регионов.
Ира Агафонова: Лидеров регионов. А на каком основании они это сделали.
Игорь Жеребцов: На основании письма Юры Соколкина.
Ира Агафонова: Т.е. на основании свидетельства всего одного человека делаете предупреждение, что была ложь. Ну все, тогда все понятно.
Сергей Агафонов: До этого кто-то говорил, т.е. мне послышалось, что если что-то было публично, то ты вправе публично об этом сказать. Т.е. все эти вещи они были публичны и в принципе Олег и написал это публично. Ну это просто… Дальше… Вот как вы будете относиться к тому, что например в одном из этих пунктов Юра Соколкин пишет о том, что было отрезано два человека. При этом в Новосибирске за этот период только на одном берегу было отрезано семь человек. Конкретно три человека с формулировкой (неразборчиво) этого года «за духовное общение с отрезанными». Почему-то Юра здесь не пишет об этом? Пишет только о двух. Как тогда воспринимать это письмо? Ложь это, или что?
Игорь Жеребцов: Ты можешь…
Сергей Агафонов: Имена?
Игорь Жеребцов: Зная эти факты, ты можешь Юре Соколкину.
Сергей Агафонов: А ему все уже писали.
Игорь Жеребцов: Подожди, вот мы сейчас с тобой разговариваем…. Напиши ты. Очень конкретные имена, кто отрезан. Более того, на основании тогою, что ты слышал сегодня, что ты слышал, что я читал это письмо, которое… где был его ответ. Напиши это. Пошли ему. И тогда, если ты получишь какой-то ответ, с которым ты не согласен. Попробуй разобраться сам, если у тебя не получится, приди ко мне. Я стану свидетелем с твоей стороны, что Юра Соколкин врет.
Сергей Агафонов: Т.е. я так понимаю вам до этого нет дела, хотя вы на этом письме сделали выводы и вы говорите «разбирайся ты в этом, человек сторонний». Разбирайся в этом, врет Юра, не врет. Хотя заведомо знаете, что Юра не будет отвечать даже мне.
Игорь Жеребцов: Почему?
Сергей Агафонов: Потому, что у нас тоже в Новосибирске был разговор не один раз. А вся эта ситуация в Новосибирске, вообще-то, началась с меня. У меня там первое предупреждение было тоже. И сама ситуация интересная. Вы делаете заключение, верите человеку, да, делаете на его словах предупреждение и отрезаете человека, и при этом вот я вам говорю факт, вы не хотите в нем разбираться. Вы говорите «иди и разбирайся». «Будут у тебя какие-то факты, приходи, может быть мы тоже с тобой пойдем». Вот так я понимаю, да, ситуацию?
Андрей Антосяк: Нет, вот брат, я очень тебя уважаю. Я хочу действительно разобраться. Почему я написал Юре, потому, что это мои личные убеждения. Я вижу вещи, с которыми я просто не согласен. Т.е. если бы со мной это делали бы, т.е. я бы не знаю… т.е. я понял это. Как себя чувствует человек вот там. Поэтому я написал Юре. Когда я встречался с Олегом, я спросил у него, а кто это вообще такие «домочадцы Хлои», о которых ты пишешь. Он мне сказал, я тебе не скажу. И я очень рад, что ты объявился вот, что наконец-то я могу увидеть домочадца Хлои. В любом случае я действительно хочу разобраться, мне это интересно.
Сергей Агафонов: Эта ситуация (неразборчиво). Это давно уже было. (неразборчиво). Смотрите, я могу дать вам имена, и вы напишите письмо, «Юра, а почему ты не вспоминал об этих людях. А пишешь, что было только двое». А про это не написал.
Андрей Антосяк: Я наверное напишу другое письмо, но я хочу разобраться.
Сергей Агафонов: А я напишу от меня.
Андрей Антосяк: Давай.
Игорь Жеребцов: Супер. Если тебе сложно…
Сергей Агафонов: У меня вопрос, почему вы это…
Игорь Жеребцов: Подожди, подожди. Принцип очень простой. Инициатива наказуема. Знаешь, да? Ты инициируешь это. Поэтому я прошу тебя сделать это. Я не говорю, что я ухожу в кусты и заниматься не буду делом. Но я подразумеваю так. Если у кого-то есть против кого-то что-то он идет и говорит с ним лично. Я еще раз объясняю этот принцип. Ты идешь и лично говоришь. Ты говоришь, он тебе не напишет. Это будет очень хорошо. Ты напишешь мне. С тем, что он не написал. У меня будут факты, с чем я могу пойти и говорить со своим братом. Я могу позвонить или писать своему брату. Понимаешь? Если я сейчас инициирую такую вещь «Слушай, Юр».. я пишу… «Юр, а я слышал, что осенью у вас в (неразборчиво) только на одном берегу отрезали». Т.е. это называется распространение слухов. Нам надо говорить о фактах. Если у тебя, я еще раз повторю. Я не хочу, чтобы ты воспринимал, что я хочу на тебя это спихнуть, если тебе будет сложно, дай мне все эти факты, я сам тогда напишу Юре и спрошу его о каждом из этих фактов. И сам обличу его во лжи. Понимаешь? И тогда Юра будет иметь дело. Т.е. Юра будет отвечать за это. Понимаешь, да? Если это сложно для тебя сделать….
Сергей Агафонов: Хорошо, я продублирую, я напишу ему и также дам тебе информацию. При этом говорить, что мы оперируем слухами – это неправильно. Если отрезанный друг мой близкий, с которым я семь лет в церкви был, который 13 лет во Христе и его отрезали про этой формулировке и он мне звонит, мы с ним разговариваем и я вот сейчас говорю об этом, это считается слухом? Это слухи?
Игорь Жеребцов: Ты знаешь, сейчас это не слух. Но я-то приду. Я не знаю твоего брата, который… т.е. я его не знаю. Я приду уже через какие-то руки. Т.е. я буду вовлечен в слух. Понимаешь? Это уже молва, передающаяся из уст в уста. Когда есть факт, когда ты сам непосредственно разговаривал с этим братом, который был отрезан… ты сам идешь туда и говоришь с ним. Ты пытаешься разобраться и не получаешь ответа. Ты берешь с собой свидетелей, и я еще раз говорю, публично перед всеми, я готов быть свидетелем с твоей стороны.
Сергей Агафонов: Хорошо, я напишу фамилии, даты
Голоса: Аминь.
Игорь Жеребцов: Т.е. я за то, чтобы это было решено духовно. Без того. Чтобы ты сейчас взял и все эти факты выбросил куда-то.
Сергей Агафонов: Я мог бы давно…
Игорь Жеребцов: Я тоже мог бы много чего сделать, я надеялся мы будем духовными в этом, правда?.... Вопрос еще?
Анатолий Вишневский: Да нет, Игорь, я хотел просто добавить к Ире, потому, что сейчас момент возник, а, кстати, меня зовут Анатолий Вишневский, Северный регион. Я хотел задать тебе вопрос не к Игорю, не к лидерству, а хотел задать вопрос группе поддержки Олега, потому что я ни один раз… просто на прошлой неделе я зашел на форум, я никогда не был, вот… я просто посмотрел на ситуацию, которая в данный момент есть. Сейчас вот просто, это мое мнение, я не говорю об Игоре, о лидерстве, совете региона, мое мнение, во-первых, я посмотрел, по данному факту сейчас, как это было написано, и ответ, который в данный момент дали лидеры с Новосибирска подтверждает то, что они правы. Из-за того, что нету у вас вот этих фактов, которые сейчас.. Игорь хочет идти навстречу. По-моему поможет. Когда у тебя будут эти факты. Хорошо! Тогда они будут.
Шум, неразборчиво
Анатолий Вишневский: Из-за того, что мы все собрались, вопрос… первый мой вопрос состоит в том, насколько лично ты уверен в своей информации, что Олег прав? Это первый вопрос. И почему ты сейчас не согласен с этим моментом, который вот все.. ну не все… мое мнение что на данный момент было прочитано письмо с одной стороны и было прочитано письмо с другой стороны. И это подтверждает, что не было правдой, что он написал.
Сергей Агафонов: Я отвечу. Во-первых. Как я уверен, да? Все люди, которые отрезаны, я с ним по полной несколько лет прожил. Конкретно одна семья, которых отрезали, они жили у меня, снимали комнату… я разговаривал с ними постоянно по телефону, переписывался, знаю окружение, я с ними общаюсь. Я знаю от первого источника все эти факты. Я разговаривал по всем этим фактам конкретно с Половниковым. Вот… Это моя первая часть… И если вот так без предвзятости посмотреть, то письмо что Олега, если взять факты, что Юрия Соколкина, они подтверждаются. Другое дело, я опять же сказал, что в обвинении Соколкина больше лжи, точнее скрывательства фактов, чем у Олега. У Олега вина его в том, что он окрасил эмоционально. При этом преподнес все точно. Как было. И из-за этого… да, я разговаривал с Олегом, почему ты написал это так, даже не поговорив со мной. Я с ним уже об этом говорил. Но за это отрезать, я считаю это глупо. Другой момент, что Юра здесь, я ему задам этот вопрос, я тогда… тоже у меня просьба это письмо мне дать, чтобы я на основе этого письма написал Юре и также ученикам в Новосибирск. Тем, которые в этой ситуации замешаны. Вот и все.
?: Можно поделиться?
Игорь Жеребцов: Поделиться, или вопрос?
?: Мое личное мнение, мои личные чувства, буквально в двух минутах. Единство рушится и это больно. И я знаю, что есть отрывок в Библии, Матфея 18 глава, по-моему, когда кто согрешит, поговори с ним один на один, а не послушал – возьми второго брата, поговори с ним вместе, а не послушает – поставь перед общиной. Т.е. перед церковью. К сожалению происходит так, что, я не знаю, мои чувства просто, да, и вопрос, значит… Здесь было принято решение отрезать Олега, да? Советом.
Голоса: Нет.
?: Не советом, простите… лидерством региона, да?
Голоса: Лидеры регионов.
?: Я в терминологии не силен. Библия говорит конкретно что если человек в чем-то согрешил, то его надо перед церковью поставить. Я думаю, что все вопросы, которые возникают сегодня действительно дело ясное, что дело темное. По крайней мере для меня. Многие факты, о которых говорят. И может это личное, кто-то разобрался, а кто-то нет. Это дело до конца не решенное. Вот как я считаю. Поэтому я предлагаю и хочу услышать твое мнение, Игорь, тоже, что ты думаешь о том, чтобы устроить какое-то повторное расследование… и просто сделать объявление на собрании, что те, кто хотят и кому это не безразлично, пусть они придут и просто послушают. Пригласить сторону Новосибирска. Или тех людей, которые замешаны в этом. На самом деле это жалко, что через Интернет это решалось, если есть грехи какие-то, я считаю, надо лично, лично…
Игорь Жеребцов: Да.
?: В личном порядке решать. Но получилось так, что многие здесь задействованы, и чувства многих здесь задеты, поэтому вот вопрос у меня… Можно ли назначить повторное разбирательство? С выслушиванием тех сторон, которые… Пригласить этих людей, которые.
?: И Олега тоже.
?: И Олега тоже. Выслушать его.
Игорь Жеребцов: Я скажу свое мнение. Мое мнение, может оно будет отличаться от других каких-то. Я не вижу смысла в этом большом публичном общественном разбирательстве. Больше того, я не вижу рычагов, как это можно сделать. Я обещал Сергею. Я не собираюсь оставить это. Я не собираюсь замять всю эту историю. Больше того, если мы решим встретиться через неделю, здесь же опять в это время, аминь, мы встретимся. Будет какое-то процесс мы пройдем за эту неделю. Можем обсудить эти вещи. Но опять же не в контексте того, кто как себя чувствует об Олеге, позвать сюда Олега. Для меня при условии покаяния его во лжи. Это мои убеждения.
?: Его одного только?
(неразборчиво)
?: Я прошу прощения.
Игорь Жеребцов: Мы это поймем. Мы разберемся с этим.
Роман Беспятов: Но Олегу уже вынесено решение, а Соколкину…
Сергей Анохин: Нам уже пора, товарищи, братья и сестры.
?: Я хотел спросить!
Сергей Анохин: Поднятая рука!
?: Есть много, ну не много, но есть хотя бы факты, по которым ты сейчас будешь разбираться. Также есть много вещей, которые были подтверждены в письме, да? И много людей, которые участвуют в этом, который обвиняют там, что-то…
Игорь Жеребцов: Кого обвиняют еще здесь?
?: Здесь нет.
Роман Беспятов: Лидерство обвиняют в сокрытии фактов и в том, что оно принимает решение единогласно. Вот лично мое мнение такое.
?: Единолично.
Роман Беспятов: Не единолично, но вот коллективом, который явно оторван от общины.
Игорь Жеребцов: Опять мы начинаем обсуждать. Мы задаем вопросы, друзья.
Шум
?: Время закончилось.
Денис Шевченко: Последний вопрос он из серии предложений. Если представить себе, предположить на секунду, что письмо Юры Соколкина и Половникова, это ложь, а письмо Олега – правда…. Допустим… Допустим, что это так, теоретически. Получается так, что Олег Козырев будет восстановлен, я Юра Соколкин отрезан?
Игорь Жеребцов: Если бы бабки, да были дедки… то он был бы бабкой… понял?
Игорь Распутный: Можно ли Лешу Лыткина пригласить на следующую встречу сюда?
Игорь Жеребцов: Зачем?
Игорь Распутный: Чтобы кто-то еще из лидерства присутствовал и своею точку зрения показал.
?: Предложить хотя бы.
Игорь Жеребцов: Я могу позвать всех, если вы хотите.
Голоса: Хотим.
Шум в завершении встречи
Игорь Жеребцов: В следующий раз мы встречаемся через неделю.
Встреча закончилась
Copyright © Церковь Христа, МЦХ Все права защищены. Опубликовано на: 2005-03-26 (6732 Прочтено) [ Назад ] |
|